Зам.директора ИТЭФ - о проблемах с финансированием фундаментальной науки вне РАН, количественных критериях и работе с молодежью

[Сергей Шишкин]

Зам.директора ИТЭФ - о проблемах с финансированием фундаментальной науки вне РАН, количественных критериях и работе с молодежью


http://www.polit.ru/science/2006/08/09/danilov.html
Михаил Данилов: «Следует привлекать образование в научные центры». - Полит.ру, 09 августа 2006 г.

Интервью с заместителем директора Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ), член-корреспондентом РАН Михаил Данилов.   
Беседовала Ольга Орлова. 

"<...>

Если мы считаем, что существование науки есть необходимость для человечества и ее отсутствие ведет к деградации общества, то давайте обратимся к тому, как существует сегодня наука. Ваш институт не входит в систему Академии науки, а находится в ведомстве Росатома. Как в связи с этим ИТЭФ переживает период реформирования российской науки?

У нас действительно сложные отношения с Академией наук, не в смысле - плохие, а организационно сложные. И это одна из болевых точек. Реформирование науки в нашей стране предполагает, что все фундаментальные исследования сосредоточены в Академии наук. В действительности это не так: среди десяти наиболее цитируемых институтов в России, насколько я помню, половина не являются академическими -  МГУ им. Ломоносова, наш ИТЭФ, ОИЯИ  в Дубне и РНКЦ «Курчатовский институт».  Тем не менее,  принятая сейчас концепция реформирования науки построена на том, что фундаментальные исследования проводятся только в Академии наук, и поэтому должны финансироваться через Академию. По этому поводу Министерство образования и науки в прошлом году  полностью прекратило финансирование фундаментальных исследований нашего института. В результате мы в течение полугода получали 30% от объема финансирования предыдущего года - тоже не слишком щедрого. Институт покинула значительная часть молодых исследователей. В течение полугода было разрушено то, что мы делали на протяжении последних 10-15 лет. Мы так старательно привлекали молодежь,  что у нас в институте средний возраст сотрудников не возрастал, а падал -  в отличие от других институтов.

Сейчас какова ситуация?

По-прежнему неопределенная. У Росатома нет задачи финансировать фундаментальную науку. Министерство может поддерживать только  разработки, направленные на основную свою деятельность. Наша же работа может быть интересна энергетикам лишь в перспективе, а не в ближайшие годы. Поэтому сегодня необходимо иметь государственную программу, которая поддерживала бы фундаментальную науку независимо от ведомственной подчиненности.

Казалось бы, это естественно выделять деньги в соответствии с научными заслугами и потенциалом, а не по ведомственной принадлежности...

Конечно, решающим фактором в таком вопросе должен быть уровень института, но пока я не вижу механизма устранения существующего противоречия. В этом-то и проблема будущего нашего института.

Может быть, стоит более настойчиво привлекать внимания к этому вопросу?

Эта проблема известна руководству обоих ведомств - Минобрнауки  и Росатома. Но пока решения этого вопроса нет.

А внимание общественности? У вас есть пресс-центр?

Откуда у нас такие деньги?!  Хотя популяризировать науку, безусловно, надо. И каждый, как может, в этом лично участвует. Я, например, стараюсь достаточно часто бывать на телевидении, давать интервью,  участвую во всяких форумах, в частности, в том форуме, который организовало Министерство образования и науки.

Насколько эффективно, на ваш взгляд, ведется реформирование российской науки?

Происходит пропорциональное сокращение всех институтов, что, на мой взгляд, неправильно. Должны быть выработаны критерии, которые позволяют подходить дифференцировано к институтам, лабораториям, направлениям и только в этом случае можно поддерживать наиболее эффективно работающих ученых. Способы для оценки деятельности бывают различными. Наиболее принятым в мире является подход, когда сами ученые оценивают друг друга с помощью экспертных советов. К сожалению, в нашей стране эта система не развита. И, наверное, ее создать очень непросто.

Традиции наши таковы, что  эти советы реагируют на былые регалии, на прошедшие достижения и не оценивают настоящего положения дел. Именно поэтому средний возраст в Академии наук очень высокий. Но и это в лучшем случае. В худшем случае решения принимаются из коррупционных соображений.

Поэтому, на мой взгляд, наиболее рациональным способом на  данном этапе является измерение эффективности с помощью количественных критериев: в основном  - это индекс цитируемости и выступления на конференциях. Эти критерии достаточно универсальны, так что их  можно применять и для сравнения областей науки. Конечно, цитируемость в разных областях различается, но если нормировать на средний или максимальный уровень цитируемости в каждой области, то можно понять, где в мире находится данный институт или данный человек, потому что, если вы нормируете на средний уровень цитируемости в данном направлении, то вы тем самым вводите единую шкалу для всех. И, кстати, такой метод у нас в институте уже очень эффективно работает 13 лет.

<...>

Одно из направлений реформирования Академии - это введение образовательных центров. Что у вас происходит в этом смысле?

Я считаю, что это должно быть основным направлением в процессе интеграции науки и образования. Исторически сложилось так, что российская наука сосредоточена в основном в НИИ, а не в университетах, хотя есть и исключения. Поэтому, думаю,  нецелесообразно  мгновенно копировать западный подход, когда наука в основном развивается в университетах. Этого нужно добиваться постепенно, а пока следует привлекать образование в научные центры. Ведь создавать новое труднее, чем сохранять старое. Стратегическое направление, по которому бы стоило идти, уже давно проверено  в Физтехе -  эта система базовых кафедр и научно-образовательных центров.  Но правительство решило иначе, и сейчас выделяются деньги на развитие науки именно в университетах, где она по большей части или не развивалась, или заметно ослабла.

Как при том бедственном положении, когда ИТЭФ оказался фактически вне бюджетного финансирования, вам удается финансировать образовательные проекты?

С трудом. Изыскиваем средства разными нестандартными путями. Наш научно-образовательный центр функционирует давно. Мы все время хотели предложить правительству  эту идею в качестве направления, по которому стоило бы двигаться. У нас в институте обучалось ежегодно на всех курсах около 100 студентов. Кстати, когда потребовался молодой талантливый физик, чтобы поговорить с президентом, его нашли именно в нашем институте... В любом случае мы стараемся для молодежи создавать привилегированные условия - более комфортные, чем для основных сотрудников института. Например, у нас есть премия для молодых ученых, которые больше, чем зарплата доктора наук.

Но вообще-то это не совсем нормальная ситуация. Что же это за доктор - если он стоит меньше аспиранта?

Это вынужденные меры - с целью привлечь и удержать молодежь.

Какая система поощрений научных успехов существует у вас в институте?

Мы ежегодно рассматриваем результаты деятельности научных работников и для каждого человека имеется целый ряд показателей: цитируемость, выступления на конференциях, семинарах и т.д. Всего около 16 видов критериев, по которым начисляются баллы. И по этим баллам научный сотрудник проходит аттестацию. Если она пройдена успешно, то  он получает прибавку к зарплате и руководителям групп выделяются деньги для поддержки молодых людей, с которыми он работает. Это является одним из способов микрорегуляции науки на уровне отдельного ученого. И кроме этого появляются проекты, которые целенаправленно финансируются, но это уже большие работы, такие, например, как создание детекторов. Такие работы не могут финансироваться по описанной схеме. При утверждении проекта проводится большая предварительная работа, оценивается возможность и реалистичность создания приборов, их качество. Также и в стране надо иметь локальный микроуровень и уровень проектов, должны быть программы, которые финансируют большие проекты. "