|
|
Стробоскоп
Зима была к нам безразлична,
Уныло дни свои влача,
Посыплет снегом невзначай,
А после тает неприлично.
Мороз без снега, снег без стужи,
Нескладно как-то все текло,
Потом по лужам снег мело,
Наутро лед, а в полдень - лужи.
И не случилось ничего:
Земля вертелась, жизнь стояла.
Конец похож был на начало...
О, прозы жизни торжество!
Все тихо, сыро, сыто, нудно,
Текучки бешеный галоп,
И будни - вечный стробоскоп,
А праздники - все те же будни.
1974
|
| Пулинец |
Камень
Я камень - и расходятся круги
От моего внезапного паденья,
Я камень, оставляющий долги,
Я камень зла, я камень преткновенья.
Я камень, разбивающий стекло
Прозрачных отношений между вами,
Мне от паденья тоже тяжело
И оттого у самого на сердце - камень.
|
| Пулинец |
Застойное
Человек ко всему привыкает:
И к насилию, и к доброте,
И привычно порою вздыхает,
Мол, не тот он, и годы не те...
Телевизора синяя морда,
Толчея по утрам у метро...
И слова "Человек - это гордо!"
Проглотил с кабачковой икрой.
Космонавты, убийства, парады,
Войны, выставки, бляди, Платон...
Марс с орбиты сошел? Это ж надо!
А я выиграл рупь в Спортлото.
1973
|
| Пулинец |
Париж
(задолго до закона о выезде)
Опять мне хочется в Париж,
Как и вчера хотелось,
Скользят слова, как монпансье:
Шерше ля фам, лямур,
Но я сказал себе - шалишь!
Пора, дружок, за дело,
А в голове кружит: Monsieur!
Je ne mange pas six jours!*
А на экране Пляс-де-Голль,
И Жорж Зубков вещает,
Какой в Гаскони трудный сев,
Про братьев де Гонкур...
Ему же тамошняя голь
невнятно объясняет:
Что, мол, фигово жить, Monsieur!
Je ne mange pas six jours!*
Мне из Парижа шеф привез
Булата по-французски,
И так сказал, мол:
- Бабы все не лучше наших дур.
Потом такую чушь понес,
Как будто без закуски,
Что я сказал ему: Monsieur!
Vous ne mange pas six jours!**
Опять мне хочется в Париж!
Ах, как мне хочется в Париж!
1980
* Господин, я не ел уже шесть дней (Киса Воробьянинов)
** Месье, вы не ели уже шесть дней (Сергей Пулинец)
|
| Пулинец |
ТФКП
(Теория функции комплексного переменного)
Жил-был студент застенчивый, ранимый,
Ходил он в оперу и штопал сам носки,
И расходимость с женщиной любимой
Он обходил по контуру тоски.
Блуждал он в гиперкомплексном пространстве
Всегда на грани мнительной оси.
И, в смысле главного значенья, полюс хамства
Глушил "Сибирской", на закуску - иваси.
Он славился особой точкой зренья,
Но вышел в свет таким же, как и все:
Он был теперь уже - отображеньем,
Воспитанным на "Русской" колбасе.
Он из оклада вычет без сомненья
Выкладывал: корысти был далек,
И знал, что в смысле среднего значенья
Он у него достаточно высок.
Себя аналитически продолжив,
О сыне думал, что пришел на свет,
И вспомнив, что еще соседу должен,
Он доедал свой комплексный обед.
1973
|
| Пулинец |
Астрология
Планеты имеют период восхода,
Планеты имеют период заката,
За каждое слово, за взгляд без отвода
Потом неизменно приходит расплата.
Какой бы нам путь был судьбой ни намечен,
Есть выбор, который зависит от воли,
Но ставим мы Богу и идолам свечи,
И на поворотах взвываем от боли.
Несет нас поток, называемый "время",
Зовет нас судьба в неизбывные дали,
И счастья скользнет ненадежное стремя, -
Мелькнет, но его мы заметим едва ли...
1993
|
| Пулинец |
Блюз городской реки
Мне надоело мчаться в берегах из "надо",
Мне надоело мчаться в русле из "нельзя",
И даже быстрый бег мне не приносит радость:
Известно всем, куда ладьи по мне скользят.
Мне неизвестно, что такое половодье -
За мой короткий век мне не размыть гранит.
Уж много дней, ночей, вчера, сегодня
Моя душа в его тисках болит.
Уснула рыба подо льдом отчаянья.
Дышать ей нечем в мутной тине лжи,
Лишь иногда, как будто бы случайно
От ветра рябь по водной глади пробежит.
Но валит снег, уже какие сутки -
Я верю в Солнце - детище богов,
И скоро я потоком мутным, жутким
Все ж вырвусь из бетонных берегов.
|
|
Максим Пушков
|
|
* * *
Звенящий снег из-под копыт,
И пар с коней буланых,
А путь наездников лежит
За горизонт багряный.
Летят гусарские полки,
Дробь сыплют барабаны,
Рвет вьюга знамя из руки
И теребит султаны.
Многоголосый долгий звон
Шпор золотых и медных,
Печать сражений, кровь и стон
Лежат на лицах бледных.
Так повелось - все усачи,
И черт в глазах резвится.
Расправив крылья-епанчи,
Летят. Летят как птицы.
Летят они через века.
Мальчишки и Мужчины.
И гонят кивера с виска
Их кудри и седины.
1988
|
| Пушков |
Для больших детей
Прыг-скок с левой,
Грязи по колено.
Прыг-скок, прыг-скок,
Грязи по локоток.
Прыг-скок к солнышку,
Грязи по горлышко.
Нет, уж лучше постою,
Чем в болоте утону.
* * *
Как в колодце, хорошо там?
Мне известно одному.
Сверху там у вас болото,
Я же вижу здесь звезду.
1985
|
| Пушков |
Картина "Час пик"
Словно в лужу сел я - час пик!
Мутным светом неона испачканы
Лица прохожих - один большой лик.
Женщины дома все станут прачками
От того, что с неба крупа
Пропиталась бензиновой гарью,
И с плевками месит стопа
Снег соленый - грязной вуалью
На домах, на потоке машин
Одинаковых светом и скоростью.
Воздух пахнет вокзалом и чем-то съестным
И насыщен, как губка, заботой и злостью
От усталости и маяты,
От больного сердечного стука,
От обычной мирской суеты
И, конечно, томления духа.
1989
|
| Пушков |
Текст альтернативного Гимна г.Троицка
(представлен на конкурс)
Под сенью дубравно-березовой рощи,
под трав еле слышные звуки
покоятся с миром огромные мощи -
часть тела Советской Науки.
Хотелось бы всем нам любить и творить,
и жить словно в сказке прекрасной...
Но жалки потуги тебя воскресить -
лишь Дух твой тревожить напрасно.
Живет средь дубрав и березовых рощ
народ, что силен этим Духом,
и помнит, и чтит твою прежнюю мощь...
О, Троицк, земля тебе пухом!
1996
|