Архивариус В томлении от небывалой силищи я псом цепным на привязи сижу. Любимое архивное хранилище доверенно-бессменно сторожу.  Не счесть героев нашего Отечества, а мне досталась маленькая роль: архивы, эту память человечества, я ставлю на учет и на контроль.

Валерий Надеждин - самый  "пишущий" автор и оригинальный  исполнитель Троицка.

И снова из пустого да в порожнее...
Порвется дней невидимая нить.
Но все-таки становится тревожнее --
ведь время нужно тоже заводить.

* * *
Он суетлив и деловит.
Карьера многое сулит
для тех, кого нельзя погладить против шерсти.
И потому, как ни крути,
всегда на правильном пути
лишь только флюгер, тот, что вертится на месте.

Вертеться ветру вопреки
ему как будто не с руки.
Крылатый намертво от разума до сердца
он проживет не меньше ста,
что безусловно неспроста.
Не потому ли, что умеет отвертеться?

В автобусе

Приплыл долгожданный автобус.
А может быть, это мираж?
Надрывно прокашлялся тормоз.
Все ринулись на абордаж.

Миг жестокой схватки.
Ерзают лопатки.
Клоцкают суставы рук и ног.
Но закрылись двери.
Я, по крайней мере,
перекочевал через порог.

Рассыпался всплеск перебранки.
Смиряя воинственный дух,
я молча глотаю поганки
упреков зловещих старух.

Нервы жму на тормоз.
Вновь битком автобус.
Всюду маята и толкотня.
Длинная дорога.
Отчужденность йога
выпотрошит душу из меня.

Толпа выпирает, как грыжа,
и в каждом проснулся хирург.
Но вдруг, боже мой, что я вижу
сквозь джунгли натруженных рук!

Это ли не сказка --
по ухабам тряска!
Я благодарю свой бренный путь
наших судеб шалость.
Ты ко мне прижалась,
и уже не в силах оттолкнуть.
 
По-пьяни

Мы не в свои садимся сани,
хлеща вожжами дни свои,
куда-то гоним их по-пьяни,
а жизнь -- она как пост ГАИ...
Лишая прав жезлом лобастым,
твою езду сведет на нет,
а повезло --
"поклеить ласты"
поможет
столб,
стена,
кювет.
Остался жив -
судьба хирургом
украсит швами, связкой шин.
Ну что ж,
таким, как мы, придуркам
зашить бы швы, что ниже спин.

Ночные мотоциклисты

Безумно шарят фары по шоссе.
Пугая страх, повизгивают нервы.
Нет финиша у белки в колесе.
Не все ли нам равно, кто будет первым.
В стальные вожжи руки вплетены,
и только смерть развяжет этот узел.
За нами мчатся розовые сны
дорогами растоптанных иллюзий.

Здесь каждый в упоении руля.
Не сетуйте, какая в этом корысть?
Мы долго доползали до нуля,
в себе лелея рабскую покорность.

У времени в пожизненном плену
у каждого есть шанс иметь свободу;
поэтому не ставьте нам в вину,
что лезем в воду мы, не зная броду.

Ночь глубока, захлебываясь в ней,
подняться над собой, увы, не просто.
Все лучше, чем обыденности дней
надежная размеренная поступь.

О яйцах, грибах и прочем

Я весь в блинах, я в масле, как масленок,
хотя еще совсем не старый гриб.
Попал в архив, мне кажется, с пеленок,
и там едва геройски не погиб.
Страна давно устала ждать героя,
мне слава своего не даст луча.
Умру скорей всего от геморроя,
как кипяток впустую клокоча.

Разбавлю чай водярой-суррогатом
и съем в обед крутые три яйца.
Хотел я быть счастливым и богатым,
но мать подвел и старика-отца.

Все гуще надо мною бродят тучи,
вокруг меня все меньше добрых лиц.
Одно из двух: яиц я стану круче
или совсем останусь без яиц.

Давай закусим из консервной банки
и выпьем, брат, во здравие судьбы,
за то, что мы с тобою не поганки,
за то, что мы съедобные грибы!